НЕЧИСТЫЙ В ЦЕРКИ МАКСИМА ИСПОВЕДНИКА
(Пасхальная быль)
В московском архиве министерства иностранных дел хранится старинный рассказ неизвестного немчина. Он и положен в основу настоящей пасхальной были. Церковь Максима Исповедника на Варварке существует и до сих пор.
==
Поп Семен, заплетя свои жидкие косички, смазав их елеем, почивал после ранней заутрени в душной горнице.
Мать-попадья со стряпухой творожные пасхи готовила, утыкала их изюмом, миндалем привозным.
А краснощекие поповны яйца красили луковыми перьями, в сандале, в шафрановом настое, в лоскутиках пестрых шелковых…
Завтра – пасха красная.
Заговорят красным звоном все московские колокольни.
Озорные мальчишки будут крашеные яйца в лубка катать.
Попы пойдут в Кремль со святым патриархом христосоваться.
Мирно сегодня спал на своей мягкой перине поп Семен и не ждал, что беда к его дому придвигается…
Запыхавшись, гремя связкой ржавых церковных ключей, прибежал на попов двор пономарь Лука…
- Матушка-попадья, в храме неладно… Окошко открыто, слюда выломана…
Попадья со страха так и присела на липовую квашню…
- Максим Исповедник, спаси, оборони и помилуй!..
Стряпуха взывала.
- Отец Семен, а отец Семен! Вставай скорей… в церкви неладно…
Еле успел надеть поп Семен засаленную скуфейку и накинуть полкафтанье стеганое…
Вприпрыжку побежал по улице Варварке к церкви Максима Исповедника.
- Батя, в набат бить?
- Подожди, Лука… как-нибудь сами церковного татя изловим, в патриарший приказ представим… Благочестивый царь Алексей Михайлович (царствование 1645-1676 – АН) нас с тобой за это пожалует… Патриарх Никон в богатеющий приход переведет…
Скрыпит ржавый замок.
С тоскливым звоном, наконец, отперся.
Дрожит дровяной колун, взятым против церковного вора, в поповской руке.
- Входи на цыпочках, Лукаша… иди вперед…
- Я за тобой, батя…
- Перекрестись и смело шагай вперед, пономарь…
Но пономарь за поповской спиной прячется.
Пусто в храме Максима Исповедника.
Мигают, словно звездочки, неугасимые лампады перед темными иконами угодников.
Тихо в храме…
- Тебе, Лука, должно быть, почудилось.
Вдруг шорох.
Поп и пономарь бледнеют, словно смерть.
И видят, как из-за левого клироса лезет что-то волосатое…
Фыркает, мерзко гримасничает, бьет по земле своим смрадным хвостом, то идет на четвереньках, то на две задние лапы подымается, чешет за ухом задней ногой…
- Нечистый в церкви!..
Пономарь забился за свечной ларь.
Поп дрожит, как лист на осине, на которой Иуда повесился.
Посинели губы, пот холодный каплями ползет по лбу, по красному носу…
- Аминь… аминь… рассыпься… чур меня, чур меня…
Но не провалился в тартарары окаянный.
Вспрыгнул нечистый на перила и язык красный, яко пламя геенны огненной, показывает.
- Да воскреснет Бог и расточатся врази его… Яко тает воск от лица огня… - шепчут поповские губы, но все – увы! – тщетно…
И вспоминает оторопелый поп все грехи свои недавние…
Как он старуху Акулину надул, петуха выманил, обещавшись каждый день в течение поста ее покойного сына-стрельца поминать…
И, грешник, поминать поленился.
И хромую кобылу продал.
В пятницу щи со снятками хлебал.
Грехи-то, грехи-то!...
Соборного протопопа осудил…
Вот и не слушается нечистый поэтому заклинания…
И видит поп с ужасом велиим срамное зрелище.
Дьявол хвостом своим повис на лампадке и качается из стороны в сторону.
Лакает поганым своим языком елей…
Святые иконы переставляет.
На пол бросил, дерзкий, образ угодника.
Вниз головой перевернул.
Льются горючие слезы из глаз поповских при подобном омерзительном кощунстве.
- Максим Исповедник, вступись за храм свой.
Не помнил после поп, как добежал, спотыкаясь, до алтаря и схватил крест и кропило.
Перекрестил лукавого, а он как прыгнет на попа и поцарапал ему нос, вцепился в бороду…
Завопил поп, стал нечистого святой водой кропить…
Ишь, не нравится это лукавому…
Завизжал, зафыркал нечистый и со всех ног бросился к открытому окну и выскочил наружу…
- Победил нечистого!.. Вылезай, Лукашка, из-за ларя свечного…
==
В ноги кланялся поп Семен святейшему патриарху Никону, докладывал о набеге сатаны на церковь Максима Исповедника.
Удивился владыка.
Строго спросил:
- Ты, батя, в своем уме?
Однако, узнав о погроме, приказал послать на Варварку приставов бородатых…
==
На Варварке стоит красивый двор аглицкого посольства.
Аглицкие купцы свободно торгуют своими товарами в московском государстве.
Мирно живут они в своем подворье на Варварке, в Китай-Городе.
И вдруг накануне праздника Пасхи к ним стучатся, барабанят в ворота…
Смотрят в замочную скважину: патриаршие пристава, поп приходский…
Пришли с обыском, требуют показать всех живущих в посольстве.
Поп твердит:
- Здесь скрылся оборотень… Сегодня его на базаре пономарь видел… оборотень покупал коврижки медовые, орехи каленые… торговцы над ним потешались, а когда пономарь Лука на него закричал, то оборотень побежал по Варварке и перескочил забор аглицкого еретического подворья…
Показались все члены посольства.
Нет оборотня.
Показались посольские бабы.
Нет оборотня.
Поп твердит:
- Оборотень, святотатствовавший в церкви, ростом мал…
Позвали детей.
Прибежали аглицкие детишки со смехом.
И среди них оборотень.
- Ловите! Ловите его! – закричал поп. – Вот оборотень…
- Зачем же хватать обезьяну? – спросил самый старший англичанин, ухмыляясь в рыжую бороду.
==
У некоего немчина, служившего в аглицком посольстве, была обезьяна, изображавшая всякие хитрости.
Ее-то поп Семен и принял за диавола, выгнав святой водой, которая не пришлась ей по вкусу.
Попа Семена строго наказали за причиненное беспокойство.
Патриарх Никон много смеялся, а потом приказал отрешить дурака от места, раз он диавола от глупой обезьяны отличить не умеет…
«Раннее Утро», №82, 10 апреля 1911 года
